ДИМА – худощавый паренёк
ВЕРА ИВАНОВНА – его мать, пенсионерка
ГЛАФИРА – голодная женщина
РОЗА – практичная женщина
ОКТЯБРИНА – идейная женщина
АЛЛА ПУГАЧЁВА – далёкая женщина
НАДЯ – соседка Веры Ивановны, старшеклассница
Место действия: заброшенная российская деревушка, изба.
Время действия: бабье лето.
ДИМА собирает белье в баню. МАТЬ размахивает перед его носом газетой.
МАТЬ. Ну, сынок, ну, молодец. Успокоил на старости лет!
ДИМА. Ладно тебе. Завелась с пол-оборота.
МАТЬ. Людям на глаза совестно показаться. Не всю деревню меня осрамил!
ДИМА. Тоже мне деревня! Ты да я, да мы с тобой…
МАТЬ. А в село за хлебом пойдёшь, старухи насмерть заклюют. Как же, глазастые. Газеты читают. Ну, кто тебя за руку тянул эдакое написать?!
ДИМА. Отстань. Скажи лучше, куда носки подавались? В баню пора, а их будто корова языком слизала!
МАТЬ (трясёт газетой). Пусть тебе газетная жена носки ищет, и корову заодно подоит. Ну-ка. (Надевает очки, читает.) «БРАЧНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ…» Как же объявятся. «ИЩУ ПОДРУГУ ЖИЗНИ, КОТОРАЯ ХОТЕЛА БЫ…» Тьфу. Ни стыда, ни совести! Такое в газету писать! И ведь печатают! (Читает.) «КОТОРАЯ ХОТЕЛА БЫ…»
ДИМА. Да не читай ты вслух, сибирь-суббота-баня!
МАТЬ. Нет, сынок… Слушай всё до конца. Впредь будешь умнее. (Читает.) «КОТОРАЯ ХОТЕЛА БЫ…»
ДИМА. Мам!
МАТЬ. «ХОТЕЛА БЫ… ПЕРЕЕХАТЬ В СЕЛЬСКУЮ МЕСТНОСТЬ». Жди-дожидайся! Побегут из городов – Дима, будь всегда готов. (Читает.) «ЖИЛИЩНЫЕ УСЛОВИЯ. » Ну-ка, ну-ка. «ПЯТИСТЕННЫЙ ДОМ…» Ой-ой. В нашем скворечнике чихнуть нельзя. Того гляди – развалится.
ДИМА. Поправим. Начальство обещало.
МАТЬ. Оно еще моему деду обещало. (Махнула рукой, читает дальше.) «ЕСТЬ САД, ОГОРОД, ХЛЕВ И БАНЯ…» Всё разболтал… «ЛЕС И РЕЧКА РЯДОМ. МНЕ 25 ЛЕТ…» Эва, хватились! Тебе ж скоро 30!
ДИМА. Так я когда писал-то? Год назад.
МАТЬ. А если бы ты помер. Тьфу-тьфу! Или переехал куда?
ДИМА. Скажешь тоже. Куда они запропастились.
МАТЬ. В сундук загляни. (Читает.) «РОСТ 170 САНТИМЕТРОВ…» А чё размер носков не сообщил? Щас бы завалили. (Читает.) «РАБОТАЮ ЛЕСНИКОМ… НЕ ПЬЮ, НЕ КУРЮ, ОДИНОК…» (Со вздохом.) Адрес и фамилия. Это ты-то одинок. (Ревёт.) А я. Не мать, что ли. Не нужна стала, да? (Причитает.) Я ли тебя не любила, я ль за тобой не ходила. Помню, еще отец жив был, пришел ты из школы без штанов.
ДИМА. Мам, хватит. Мне в баню пора.
МАТЬ. А чё так рано? День на дворе.
ДИМА. В Доме культуры кино интересное – «Шрек».
МАТЬ. Чё-чё?
ДИМА. Кино, говорю. Ужастик! Ааа! (Пугает мать.)
МАТЬ. Тьфу! Креста на вас нет.
ДИМА. Веники у нас где?
МАТЬ. На чердаке.
ДИМА. Нашла место! В предбаннике они должны висеть.
МАТЬ. Там трава сушится: душица, мята, зверобой.
ДИМА. Вот, сибирь-суббота-баня. Придётся без веника.
МАТЬ. Не кипятись ты. Слажу, принесу твои веники. Мне как раз надо валенки достатъ.
ДИМА уходит, МАТЬ еще долго разглядывает газету, охает. Наконец встаёт, ходит по избе, прибирается.
МАТЬ. Каких только невест я ему не показывала! Всех знакомых обошли. Всё копался: та не эта, эта не та. Вот и докопался, кладоискатель. (Падает на колени перед образом.) Господи, вразуми раба божьего Дмитрия! Наставь его на путь истинный. Дай ему…
За сценой лай собаки и крики.
МАТЬ. Кого это черти принесли? (Встаёт.) Ох, сибирь-суббота-баня. Шарик, Шарик, не вякай! Все уши заложило. (Уходит.)
В избу влетает мощная женщина. Это – ГЛАША.
ГЛАША. А-а-а-а! (Ищет, куда бы спрятаться.) А-а-а-а. Уберите пса. Я с детства напугана! А-а-а-а!
МАТЬ. Успокойся, дитятко. На цепи он.
ГЛАША. Правда?
МАТЬ. Вот те крест. А ты кто?
ГЛАIIIА. Глаша. Жорова. Из института.
МАТЬ. Эва, куда тебя занесло.
ГЛАША. Бабушка, у вас поесть что-нибудь найдётся? У меня с испугу аппетит разыгрался.
МАТЬ. Отощала, студентка, Что ж вас город-то плохо кормит? Садись. На вот – суп мясной из русской печки. Картошечка варёная. Чай с брусничным вареньем.
ГЛАША. Ох, спасибо. (Садится, ест, пьёт.) Бабушка, а вас как звать?
МАТЬ. Вера Ивановна.
ГЛАША. Путина?
МАТЬ. Путина.
ГЛАША. Это хорошо. (Ест.) А сына вашего зовут Дмитрий Анатольевич?
МАТЬ. Дмитрий Анатольевич.
ГЛАША. Это хорошо. (Ест.) А деревня ваша называется Чернопенье?
МАТЬ. Чернопенье.
ГЛАША. А это нехорошо. (Ест.)
МАТЬ. Э. Погодь, уж не гадалка ли ты.
ГЛАША. Не. Я из института ядерных исследований.
МАТЬ. И что вы там исследуете?
ГЛАША. Я-то ничего. Я там вахтёром работаю, но с наукой решила завязать.
МАТЬ. Почему?
ГЛАША. Замуж выхожу.
МАТЬ. Ух, ты! И кто счастливчик?
ГЛАША. Дмитрий Анатольевич Путин!
МАТЬ. Батюшки-светы… Это ты чё – по газете, что ли.
ГЛАША. Аха.
МАТЬ. Невеста, значит?
ГЛАША. Аха.
МАТЬ. Сноха?
ГЛАША. Аха!
МАТЬ (встаёт). Ну, вот что – покушала?
ГЛАША. Нет. Ещё варенье и чай.
МАТЬ. Допивай и проваливай.
ГЛАША. Бабушка.
МАТЬ. И слушать тебя не хочу. Раздумал он. Опровержение в газету написал.
ГЛАША. А где он сам-то?
МАТЬ. Он. Отлучился по делу. К вечеру заявится. Так что – ноги в руки –
и.
ГЛАША. Бабушка, да куда же я поеду? До села Хреново семь километров, а рейсовый тут только два раза проходит.
МАТЬ. Это верно…
ГЛАША. Ба… А чем это у вас так пахнет. Голова туманится…
МАТЬ. У нас по всему лесу так пахнет. Сын говорит – какой-то газ… название я забыла… из земли выделяется!
ГЛАША. Что-то меня в сон клонит. Я на кровати полежу? Тем временем и Димочка придёт. Только вы меня разбудите. (Падает на кровать и засыпает.)
Пауза. ВЕРА ИВАНОВНА пошевелилась – ГЛАША приподнялась.
ГЛАША. Можно, я вас буду мамой называть. (Упала и уснула.)
МАТЬ. Вот послал Бог невестку. Поела и в койку! Ну, сынок, сибирь-суббота-баня. Пойти – веник ему достать, да сообщить приятную весть.
(Уходит.)
За сценой слышен шум подъезжающей машины. Лает пёс.
Голоса:
– Надо бы стольник добавить.
– Прокурор добавит.
– Так ведь договаривались.
– Шеф, не возникай!
Хлопает дверца. Шум отъезжающей машины.
Лай. Женский голос.
– Ах ты, пёсик! Ах, барбосик! Вот тебе сосисочка!
Лай умолкает. В избу входит шикарная женщина, ставит не лавку увесистую сумку, достаёт из него «планшетник»,включает, деловито проходит по горнице, осматривая каждый угол.
РОЗА. Фу-ты, ну-ты, похоже газом пахнет? А – так и должно быть. (Нюхает духи из флакона, достаёт веер и обмахивается им.) Та-ак. Домишко, конечно, неказистый. Ничего. Снесём и построим коттедж. (Смотрит в окно.) Вид прекрасный. Нет, коттедж поставим рядом, а из дома сделаем музей. (Поднимает ухваты.) Памятник деревенской избе. Прекрасно! По стольнику за вход, по два – за выход. Ха! Здорово. (Замечает на кровати ГЛАШУ.) Девушка, а девушка.
ГЛАША (сонно). Не раскачивай, я токо поела.
РОЗА. Девушка, Путин здесь проживает?
ГЛАША. Спать хочу.
РОЗА. Ты ему кто будешь?
ГЛАША. Токо поела.
РОЗА. Сестра, что ли.
ГЛАША. Спать, спать…
РОЗА. Ну, спи, сестрица Алёнушка. А где же Иванушка? То есть, Дмитрий свет Анатольевич? А. (Ходит по избе.) Та-ак… М. Ладно, пока он на подходе, подготовлюсь к встрече.
РОЗА открывает сумку, брызгает дугами по горнице, после вынимает необыкновенное вечернее платье, включает музыку на iPadе и уходит за ширму – переодеваться. Звучит рэп. Входит МАТЬ с вениками и в валенках.
МАТЬ (кричит). Это кто здесь хозяйничает. (Оглядывается.) Глаша. Ты эту говорящую икону выключи. (ГЛАША нажимает что-то – звук пропадает.)
Распахнулись занавески. Возникла неотразимая РОЗА. С распростёртыми объятьями и закрытыми глазами она бросилась к ВЕРЕ ИВАНОВНЕ.
РОЗА. Князь Димитрий, я – твоя. (Открыла глаза, удивилась.) Извините. Вера Ивановна. Добрый день!
МАТЬ. Здрасьте. (Хлопнулась на лавку.)
РОЗА. Вас, наверно, удивляет, что я вас знаю. Я женщина практичная – я справки навела… (Проходит походкой модели.) Ну, как я выгляжу. Хороша.
МАТЬ. Невеста, что ли?
РОЗА. Роза Лавровна Перцовка. Правда, скоро у меня будет другая фамилия.
МАТЬ. Это какая?
РОЗА. Роза Лавровна Путина!
ГЛАША (просыпаясь). Маманя, чаво это она?
РОЗА. Сестричка, бай-бай!
МАТЬ (Глаше). А я почём знаю. Разбирайтесь… Мне в баню надо. Дмитрий веник просил.
РОЗА. Ой! Дайте мне этот веник. Я самолично. И спинку потру и массажик сделаю… Я – женщина практичная!
МАТЬ. Ну, уж нет.
РОЗА. А что во мне плохого?
МАТЬ. Перцу многовато!
МАТЬ (глянув в окно). Кто ещё там. Э, почтальон! На велосипеде прикатил. Надо встретить. Шарик, на место. (Уходит.)
Пауза. ГЛАША потягивается.
ГЛАША (Розе). Ты поесть что-нибудь привезла?
РОЗА. А как же! Колбасочка, сгущёночка, коньячок… Всё для ВИП-персон!
ГЛАША (подумав). Наливай!
РОЗА. Конечно, конечно, сестрица. (Открывает бутылку, наливает.) А тебя как зовут?
ГЛАША. Глаша. (Опрокидывает рюмку.)
РОЗА (подкладывает закуску). Глафира, а у Димочки какой характер? Вы, как родня, ближе к нему. Как он? Покладистый?
ГЛАША. Покладистый. (Наливает себе рюмку.)
РОЗА. Крепкий?
ГЛАША (выпив). Крепкий.
РОЗА. Сильный?
ГЛАША. Во! (Жест.)
РОЗА. Работящий?
ГЛАША. Угу! (Наливает себе.) До сих пор на работе!
РОЗА. Как. Он же в бане!
ГЛАША. Кто сказал?
РОЗА. Вера Ивановна.
ГЛАША. А, пришёл, значит. Надо проведать. (Опрокидывает рюмку.)
РОЗА. То есть, как это проведать? В бане?!
ГЛАША. Что-то я не то говорю. Я лучше вздремну.
РОЗА. Поспи, сестрица.
МАТЬ. Какие-то телеграммы. Девки, прочитайте. Я очки потеряла.
РОЗА. Вера Ивановна, я мигом. (Берёт телеграммы.) Та-ак. (Объявляет, как на концерте.) Телеграмма. Садитесь, Вера Ивановна. Смотрите и слушайте. (Читает.) «СРОЧНО ВЫЛЕТАЮ. МИЛЫЙ, ВСТРЕЧАЙ. АЛЛА ПУГАЧЁВА!»
МАТЬ. Батюшки-светы!
ГЛАША. Спать, спать. (Падает на постель.)
РОЗА. Ну, не-ет! Эту деревню я не отдам! Грудью лягу. Изба – моя! Дмитрий – мой! У меня такие планы. Мне работник нужен! Мужик!
ГЛАША. Мама, у тебя попить что-нибудь найдётся?
МАТЬ. Квас в подполье.
ГЛАША. Налей баночку. Пожалуйста…
МАТЬ лезет в подполье.
РОЗА. Вера Ивановна, так ещё ж телеграмма!
МАТЬ (остановившись). Ну?
РОЗА. Читаю. «ВЫЛЕТ ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ»…
МАТЬ. Слава Богу!
РОЗА (продолжает). «НЕЛЕТНАЯ ПОГОДА»…
МАТЬ. Слава Богу!
РОЗА (продолжает). «КРЕПКО ЦЕЛУЮ. ТВОЯ АЛЛА И НАШИ ДЕТКИ: САША, ПАША, АРКАША, СТЕПАША, ЕМЕЛЬЯША»?!
ГЛАША. Посмотри – откуда телеграмма?
РОЗА (глянув). С Колымы!
ГЛАША (спокойно). Это не та Пугачёва.
РОЗА (обрадовавшись). Это не женщина, которая поёт!
МАТЬ. Это многодетная.
РОЗА. Всё ясно. (Ходит по избе.) Колыма отделяется. Муж – местной национальности – колымщик. Бросил Пугачиху, и она со своим выводком –сюда!
МАТЬ. Сибирь-суббота-баня!
ГЛАША. Ох, весело будет! (Долго пьёт квас из банки и, напившись, падает на кровать и засыпает.)
МАТЬ. Здорова, ракетчица. Напилась и в койку! Что мне с вами делать-то, девки?
РОЗА. Вера Ивановна, благословите и все дела!
МАТЬ. Ну, уж нет. Моего благословения на гарем не будет!
РОЗА. Какой гарем? Я одна. Я – первая приехала!
МАТЬ. Эва, первая. А Глаша?
РОЗА. Как? Она что – не сестрица?
МАТЬ. Она такая же сестрица, как я Хилари Клинтон!
РОЗА. Откуда она?
МАТЬ. Из атомного института.
РОЗА. Военная?
МАТЬ. Лешак вас разберёт!
РОЗА трясёт ГЛАШУ, как грушу.
РОЗА. Глафира, подъём! Воздушная тревога!
ГЛАША (сквозь сон). Не тряси – я оппилась!
РОЗА. А ну, вставай!
ГЛАША. Спать, старуха, спать… (Засыпает.)
РОЗА. Тьфу! Бомба! Дрыхнет, как убитая! (Достаёт сотовый телефон.) Вне зоны доступа! (ВЕРЕ ИВАНОВНЕ) Я так это дело не оставлю. Где у вас ближайшая телефонная вышка?
МАТЬ. В Хренове! На центральной усадьбе.
РОЗА. Тьфу! Ну, ничего. Я это Чернопенье перестрою в райский садик. Будет здесь и вышка сотовой связи, и нефте-газовая вышка, и дачка как на Рублёвке, и пляжик за высоким забором, и платный туалет. Я, Вера Ивановна, женщина очень практичная. Я уже всю нашу жизнь с Димочкой по полочкам разложила. Та-ак. Во-первых, мы распишемся. Во-вторых, купим эту деревню и окрестности. с лесом и болотом. А потом. Лес переправим в Турцию, речку продадим Японии, землю – в целлофановые мешочки и в Гренландию, в обмен на шкуры… Но это ещё не всё! Мы пробурим здесь скважину.
МАТЬ. Свят-свят-свят. (Крестится.)
РОЗА. Хреново сравняем с землей и поставим небоскрёб. Фирма – «ДМИТРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ И РОЗА». Или – «ПУТИН ЭНД ПЕРЦОВКА». А? Хорош тандем? Звучит. С такими именами у нас всё нарасхват пойдёт. Только поворачивайся.
МАТЬ. Господи пронеси.
Открывается дверь и входит ещё одна женщина. Это – ОКТЯБРИН. Она в противогазе. Одета по-мужски, за спиной — рюкзак.
ОКТЯБРИНА (сняв противогаз). Добрый день!
МАТЬ. Вечер уже.
ГЛАША (поднимаясь, не открывая глаз). Чем это у нас так пахнет? ( И – бух!)
РОЗА (обмахиваясь веером). Гражданка, вы по объявлению?
ОКТЯБРИНА. Д-да.
РОЗА. Замуж хочешь?
ОКТЯБРИНА. Да. То есть. нет. Не только.
РОЗА. Опоздала. Замётано!
ОКТЯБРИНА. Меня не остановят никакие трудности!
РОЗА. Что ты этим хочешь сказать?
ОКТЯБРИНА (говорит как на митинге). Товарищи, наша главная задача: внедрение инноваций и модернизация процесса…
РОЗА. Гражданка, можно конкретнее. Ты о чём?
ОКТЯБРИНА. Мы должны возродить этот, заросший борщевиком, край! Мы вдохнём в него новую жизнь! Мы обновим старое содержание, наполним его новым! Мы модернизируем процесс преобразования на селе. Даёшь инновации.
РОЗА. Кто это мы?
ОКТЯВРИНА. Я и. Путин! (Кричит.) Превратим Чернопенье в Краснопенье! Ура!
ГЛАША (поднимаясь). Не ори! Разбудила, дура!
МАТЬ. Где-то я это уже всё слышала?
РОЗА. По телевизору – где же ещё? (ОКТЯБРИНЕ.) Партейная?
ОКТЯБРИНА. Да, я – член аппарата.
РОЗА. А я – член совета директоров и плюю на все аппараты!
МАТЬ. Глаша, а ты от какой партии?
ГЛАША. Имени 29-го февраля.
МАТЬ. Это ещё что такое?
ГЛАША. День моего рождения.
РОЗА. Ну и угораздило. Та-ак… (Наступает на ОКТЯБРИНУ.) Значит, аппаратчица?
ОКТЯБРИНА. Да!
РОЗА. Попала под сокращение?
ОКТЯБРИНА. Ну и что?
РОЗА Ясно. Пристроиться захотелось. Не выйдет! Не будь я – Роза Перцовка! (Наступает на ОКТЯБРИНУ.)
ОКТЯБРИНА. Поосторожнее с аппаратом! (Отступает.)
РОЗА. Что – сдрейфила?
МАТЬ (Розе). А ну, брысь. Чего расшумелась. Не хозяйка ишшо. (Усаживает СУХОВУ на лавку.) Ты как добралась? На попутке?
ОКТЯБРИНА. Я по лесу – напрямик.
МАТЬ. Отчаянная! А как же Шарик тебя подпустил? Не рявкнул, не гавкнул?
ОКТЯБРИНА (глянув на РОЗУ). Не с такими собаками язык находила.
МАТЬ. Сообразительная. (Представляется.) Вера Ивановна.
РОЗА (демонстративно). Роза Лавровна.
ОКТЯБРИНА. Октябрина Сухова.
РОЗА. Как-как?
ОКТЯБРИНА. Ок-тя-бри-на Су-хо-ва.
РОЗА. Октя… брина… Та-ак… Глафира, ты слышишь? (ОКТЯБРИНЕ.) Кстати, познакомьтесь – Глафира. Тоже невеста – экземплер номер один! Глаш.
ГЛАША. Отстань!
РОЗА. Ну и дрыхни! Проспишь своего Димочку. Слышишь, Димку уводят!
ГЛАША (вскочив). А? Что? В чём дело? Кто это?
РО3А. Экземплер номер три! Очередная невеста – Октябрина Сухова – парторг!
ГЛАША (подумав). Поесть привезла?
РОЗА. У неё только духовная пища. Три килограмма макулатуры. Что пишут? (Выхватывает рюкзак, высыпает книги, читает названия.) Та-ак. «Государство и революция». «Мифы народов мира»… «Что делать?»… «Азбука секса». Ого!
ГЛАША (хмуро). Дай азбуку полистать.
ОКТЯБРИНА. Это не для вас. (Отбирает книги.)
ГЛАША. Обижаешь. Мам, квасу не осталось?
РОЗА (ОКТЯБРИНЕ). Гляди-ка, она её уже мамой называет! Глафира, ты делаешь успехи.
МАТЬ. Квасу больше нет. Есть простокваша!
ГЛАША (подумав). Неси, чего уж делать-то.
МАТЬ. Ох-ох. (Уходит.)
ОКТЯБРИНА. Товарищи женщины, как вы не понимаете, что мужику нужна идея… А идея сегодня одна: коренная модернизация плюс инновационные технологии в процессе преобразования…
РОЗА. Засушишь ты его, Сухова! На корню!
ГЛАША. Ну, дай букварь-то почитать!
ОКТЯБРИНА. Ой, совсем забыла! Меня на почте просили телеграмму передать.
РОЗА. Дай сюда!
ОКТЯБРИНА. Не тебе… Товарищу Путину. Лично в руки.
РОЗА. Да перестань! Это уже сегодня не первая телеграмма. Какая-то мать-героиня втюрилась в нашего женишка и строчит как из пулемёта. (Берёт телеграмму, читает.) «ВСТРЕЧА ОТКЛАДЫВАЕТСЯ. ТЕРРОРИСТЫ УГНАЛИ САМОЛЁТ В ПЕКИН. НЕ СКУЧАЙ. ТВОЯ ПТИЧКА. ». Ха.
МАТЬ (входя). Охо-хо, сидела бы уж дома.
РОЗА. Туда тебе и дорога! (Рвёт телеграмму.)
МАТЬ. Глаша, ты простоквашу просила.
ГЛАША. А. Да… (Выпивает банку простокваши и засыпает.)
МАТЬ. Ну, девки, вы как хотите, а я к сыну пошла. В баню. Пора ему выйти, да на вас посмотреть. Пусть чё хочет, то и делает. (Уходит.)
РОЗА (будит ГЛАШУ). Э, секс-бомба, подъём! Готовность номер один!
ГЛАША (сонно). Я ещё полчаса полежу.
РОЗА. Вставай, если замуж хочешь. Сейчас Дима придёт. На нас поглядеть.
ГЛАША. Захочет – увидит.
Ещё одна томительная пауза.
РОЗА. Глафира, и ты. товарищ комиссар. у меня к вам дельное предложение: я даю каждой по штуке в зубы, и вы вечерним рейсом – ту-ту!
ОКТЯБРИНА. Аппарат не продаётся!
РОЗА. Деньги на дороге не валяются!
ОКТЯБРИНА. Не с деньгами жить – с человеком!
РОЗА. Две штуки.
ОКТЯБРИНА. Не продаюсь!
РОЗА. Три. (Пауза.) Пять.
ГЛАША. Это чё рублями, что ли?
РОЗА. А тебе надо в долларах? Губа не дура. Пять штук! Ну.
ГЛАША. Пять тыщь и банка сгущёнки. (Пауза.) Плюс коньяк.
РОЗА. Уговорила. (Достаёт из сумочки деньги, отдаёт ГЛАФИРЕ.)
ГЛАША пересчитывает свою долю.
РОЗА (ОКТЯБРИНЕ.) А ты.
ОКТЯБРИНА. На провокации не поддаюсь! Я – женщина идейная!
РОЗА. У меня есть один знакомый таксист – тоже шибко идейный: всех женщин бесплатно катает. Я тебе адресок дам. Не пожалеешь!
ОКТЯБРИНА. Нет, нет и нет!
РОЗА. Ну, Сухова…(Пауза.) Сухова и есть! Глаша, хоть ты подействуй!
ГЛАША. Если ты против денег, я могу взять.
РОЗА. Вот именно! Что.
ОКТЯБРИНА. Нет, нет и нет! Я не продажная.
ГЛАША (ОКТЯБРИНЕ). Ты это на кого намекаешь?
РОЗА. Ну, чего тебе надо? Хочешь, я на тебя секс-шоп оформлю? Самая идейная работа! (Показывает картинку в iPad.) Во!
ОКТЯБРИНА. Нет.
РОЗА. Полное собрание сочинений Маркса и Энгельса!
ОКТЯБРИНА. Аппарат не продаётся.
РОЗА. Да пошла ты со своим аппаратом, знаешь куда?! Не хочешь по-хорошему, вылетишь по-плохому.
РОЗА берётся за ухват. ГЛАША от испуга лезет под кровать.
Схватка. РОЗА орудует ухватами. СУХОВА отбивается книгами…
Наконец, обе замучились – устали, присели на кровать, тяжело дышат.
РОЗА. Всё. Больше не могу. Сухова, давай жребий бросим: ты или я?
ОКТЯБРИНА. Это ещё куда ни шло. Не жребий я согласная.
РОЗА. Вот монета. Решка – невеста, орёл – должен улететь вечерним рейсом. Бросаю – я.
РОЗА подбрасывает монету, она закатывается под кровать. Все бросаются на поиски.
РОЗА. Глаша, ты пятак видела?
ГЛАША (из-под кровати). Не. А что?
РОЗА (Глаше). Вылазь!
ГЛАША (поднимаясь). Вы это во что играете?
РОЗА. В покер. Ладно, вот ещё одна. (Достаёт монету.) Уговор тот же. Я бросаю.
Монета летит неведомо куда. ГЛАША и ОКТЯБРИНА ищут. РОЗА тем временем кладёт на центр горницы еще одну монету – решкой вверх.
РОЗА. Нашла! (Все подходят.) Ура – решка! Моя взяла! Летите, голуби, летите. (Складывает книги и выпроваживает соперниц.) Погуляйте у речки, а мы с Анатольевичем дело обмозгуем.
ГЛАША. Какие дела?
РОЗА. Разные. По агентурным сведеньям под Чернопеньем обнаружены огромные залежи природного газа! Так что, скоро затрубят здесь трубы!
ГЛАША. Труба-дело! (ОКТЯБРИНЕ.) Сухова, ты как?
ОКТЯБРИНА. Эх, чертовски, знаете, хотелось с Путиным поработать!
РОЗА. Наработаешься ещё! Вот тебе адресок таксиста и банка тушёнки на дорожку, а то с одной идеей можно ноги протянуть.
ГЛАША и ОКТЯБРИНА направляются к выходу.
Входит ВЕРА ИВАНОВНА.
МАТЬ. Девки, ещё телеграмма. Венька-шофёр завёз. Гляньте, чё пишут.
РОЗА (читает). «ВЫШЛИ ДЕНЕГ НА ОБРАТНУЮ ДОРОГУ. МОЖНО ВАЛЮТОЙ. ПУГАЧЁВА».
ГЛАША. Сибирь-суббота-баня!
РОЗА (МАТЕРИ). Да скоро ли он из бани придёт?
МАТЬ. Не. Он париться любит. По три часа хлещется!
ЖЕНЩИНЫ. Ну, мужик!
МАТЬ. Про вас я ничего ему не сказала. Боюсь – совсем из бани не вылезет.
(За кулисами – грохот таза.) Неужто, Дима идёт.
Зима. Ногу наземь ставишь и из-под неё хруст идёт, будто попало что хрупкое под подошву, и ты сослепу ухайдакал эту штуковину. Но с годами привыкаешь не замечать прелестев этой морозной музыки. Зима. Что с неё взять? Тут не только под ногой, тут со всех сторон потрескивает, то ветка какая на дереве, то лёд в лужице осенью позабытой, а то и сама земля трещину даст…
Вот и я выкатил с утра пораньше на колодец поводу с вёдрами да как путний с коромыслом на плече. Как-никак банный день сёдня, эт тебе не хухры-мухры. В будни-то жинка на колодец бегает, (страшно симпатичная она у меня с коромыслом на плечах да полными вёдрами на ём). Идёт, бёдрами покачивает, сапожки хрусь-хрусь, с вёдров вода брызгавает. Царыца! Соседские мужики челюсти поотвешивают, а я следом иду и на энтих олухов строго поглядываю, чего мол на чужое пялишься? Не замай, а не то челюстя-то в миг повправляю. Чай не впервой из-за уха размахиваться, нешто с меня убудет. Нам ведь всё одно, что по полену колуном, а што те и по роже с оттягом! Ну так то в будни, а уж по субботам энто уж моя святая обязанность – баню истопить, не бабское это дело банею заведовать! Ну так и встаёшь поране, полешков в печу накидаешь, огонь запалишь и вперёть да с песнею на колодец по воду.
Навернул я рейс с вёдрами – не то! Не по мне сия процедура! Выставил их на лавку, подхватил фляжку на плечо, с ней сноровистей, да и податней будет. Раз сбегал, вот тебе и четыре ведра. Жаль жинка моя слабовата, не по силам ей будет флягу на плечи тягать, а не то бы существенно свою обязанастю облегчила, в два раза реже бегать всё ж. Пяток раз сбегал, вот и пол дела сделал, воды и в бак, и на холодную натаскал. Дровишки к той поре прогорели, вторую закладку ложу, да и того по зиме маловато будет, тут тремя разами коли обойдёшься, то хорошо. И вот после третьего разу вижу — самое оно то, клюшкой угли поразбивал, вьюшку прикрыл и пошёл в избу раздёвываться. (Я в баню по первому жару хожу, мои уж опосля ходють). Ох и люблю я енту процедуру субботняшнию, аж и жил бы в один энтот день: с утра марался — пачкался, а к вечеру в баньку намываться да напариваться – благодать!
Как только я в баню отправляюся, жинка сразу начинает на стол собирать, грибочки с лучком да в сметане, огурчики, капустку, сальцо и картошку на огонь приставляет. Пока моюсь, она в самый раз поспеет, разварится. Я ж по пути в баньку бутылочку в снежок ставлю, охладиться к столу…
Вот и настал самый радостный час субботний! Захожу, валенки в предбанке скидываю, снимаю с себя последнюю амуницию «семейную», (я только в ней в баню и бегаю), и в саму баню. Веничек кипяточком заправил и на полок — говеть. Сидишь, про хорошее думаешь, пот утираешь да покряхтываешь. А уж как напаришься, то непременно нужно в снегу поваляться, да опосля вдругорядь под веник и так разов несколько. Потом уж намоешься и в избу еле-еле ноженьки волочёшь. Зайдёшь, падёшь на койку, ребятишкам с супругою шепнёшь — идите уж, мойтися — и помаленьку в себя приходишь…
Рейтинг работы: 5
Количество рецензий:
Количество сообщений:
Количество просмотров: 301
© 13.12.2014 Сергей Гобец
Свидетельство о публикации: izba-2014-1204675
Как здорово проснуться не под шум городских улиц, а под пение птиц и заглядывающего в окна раннего солнышка. Затем выйти на крыльцо, вдохнуть свежий, ароматный воздух, дотронуться до листьев растений, наполненных росой. Такое возможно, и это не сказка. Удивительное место, расположенное недалеко от вашего города субботины рассказ суббота дача баня. Именно здесь, в тиши маленького, уютного загородного домика, можно по-настоящему отдохнуть. Только здесь вы получите заряд оптимизма для следующих рабочих моментов.
Жизнь человека неразрывно связана с работой и различными обязанностями. Иногда хочется забыть всё на свете и отдохнуть в свое удовольствие. Лучший отдых – отдых на свежем воздухе вдали от городского шума и суеты. Лучшим помощником в этом деле газовые нагреватели воздуха для дачи купить минск. Она есть практически у всех граждан живущих на постсоветском пространстве, и стала неотъемлемым атрибутом отдыха в наше время.
К поездке за город нужно подготовиться. Если на улице стоит невыносимая жара, и солнце сильно печет, то необходимо взять с собой средства от загара. Также, если сезон клещей, то не лишним будет обработать одежду и кожу инсектицидными препаратами. Если наши красивые дачи дневник не оборудована центральным водопроводом, то следует взять достаточный запас воды. Не нужно забывать и про медикаменты. Они всегда могут пригодиться.
Все нюансы субботины рассказ суббота дача баня
На свежем воздухе и в дали от города все проблемы и трудности уже не кажутся такими неразрешимыми. Головной мозг получает достаточное количество кислорода, и в голове появляются свежие мысли и идеи. Солнечные ванны позволяют получить организму витамин D, который синтезируется только под ярким светом. Очень хорошо, если дача в матвейково находится рядом с водоемом. Купание на свежем воздухе гораздо полезней чем в бассейне.
Ни что так не поднимает настроение как свежее мясо, приготовленное на настоящих углях. Один только запах ароматного шашлыка позволяет забыть всю эту городскую суету. Мясо приготовленное собственноручно, и съеденное прямо с шампура, всегда вкуснее такового в городе. Также, авито отопительные печи для дачи может порадовать изобилием овощей и фруктов, которые не содержат в себе нитратов и пестицидов. Что может быть лучше салата в обед, продукты для которого ещё полчаса назад висели на ветках и кустиках и насыщались лучами утреннего солнца?